Ученые нашли вакцину от рака
Чжэн Цуй и Марк Виллингэм из университета Вейк Форест открыли, что естественная устойчивость к раку и способность обращать эту болезнь вспять могут передаваться от одной мыши к другой простым переносом белых клеток крови.
Этот удивительный опыт начался с того, что несколько лет назад Цуй и Виллингэм обнаружили среди своих лабораторных мышей одну мужскую особь, которая удивительным образом была абсолютно невосприимчива к раку.
Вводя смертельную дозу раковых клеток группе мышей, учёные получали закономерный результат (болезнь и гибель) для всех животных, кроме одного, которое, казалось бы, ничего и не замечало.
Поначалу исследователи даже заподозрили ошибку. Однако позже выяснилось: данная мышь обладает уникальной иммунной системой, эффективно борющейся с раковыми клетками в её теле. Причём речь идёт о белых клетках крови, макрофагах и нейтрофилах - клетках, составляющих так называемую врождённую иммунную систему.
Далее выяснилось, что в потомстве этой мыши данная удивительная черта сохранилась у 40% особей.
Теперь же исследователи обнаружили, что простая пересадка белых клеток крови от стойких к раку мышей к зверькам обычным, курсом, примерно в течение нескольких недель, делает их такими же стойкими, причём - уже на всю их оставшуюся жизнь.
Более того, этот эффект обладал ретроспективным действием: пересадка белых клеток крови к уже заболевшим раком животным помогала им полностью избавиться от опухоли всего за 3 недели и, опять-таки, почти наверняка гарантировала невосприимчивость реципиентов к раку в дальнейшем.
Авторы исследования отмечают, что прежде, чем может появиться аналогичная клеточная терапия для людей, предстоит ещё провести множество опытов на животных и вообще - понять сам механизм такой защиты.
www.news.rin.ru
Saturday, April 18, 2009
Бобы, чечевица и горох защищают от рака, выяснили ученые
время публикации: 15 сентября 2005 г., 14:15
последнее обновление: 15 сентября 2005 г., 18:23
Потребление в пищу большого количества бобов, орехов и злаковых помогает предотвратить развитие рака, утверждают ученые. Дело в том, что данные продукты содержат натуральное вещество "инозитол пентакисфосфат" (inositol pentakisphosphate), который останавливает рост опухолей, передает Reuters.
Ученые из Медицинского колледжа Лондонского университета в четверг сообщили, что это соединение, которое содержится также в чечевице и горохе, может помочь и при разработке новых методик лечения рака, если он уже образовался.
"Результаты нашего исследования говорят о важности присутствия в рационе большого количества бобов, орехов и злаковых, которые предотвращают развитие рака", - заявил исследователь Марко Фаласка. Он и его коллеги обнаружили вещество, которое блокирует энзим под названием "фосфоинозитид 3-киназа", способствующий росту опухолей.
Ученые давно пытаются разработать лекарства, которые блокируют этот энзим, однако до сих пор сталкивались с трудностями.
Лабораторные опыты с веществом "инозитол пентакисфосфат" на мышах и на раковых клетках показали, что оно убивает опухоли и расширяет эффект лекарств, применяющихся для борьбы с раковыми клетками при раке яичника и раке легких.
"Наша работа теперь будет сфокусирована на выяснении, можно ли разработать на основе инозитола пентакисфосфата антираковый агент для человека", - говорит Фаласка.
По мнению исследователей, вещество, которое оказалось нетоксичным даже при высоких концентрациях, можно также использовать для увеличения эффективности химиотерапии. Это открытие ученых описывается на страницах медицинского журнала Cancer Research.
www.news.ru
время публикации: 15 сентября 2005 г., 14:15
последнее обновление: 15 сентября 2005 г., 18:23
Потребление в пищу большого количества бобов, орехов и злаковых помогает предотвратить развитие рака, утверждают ученые. Дело в том, что данные продукты содержат натуральное вещество "инозитол пентакисфосфат" (inositol pentakisphosphate), который останавливает рост опухолей, передает Reuters.
Ученые из Медицинского колледжа Лондонского университета в четверг сообщили, что это соединение, которое содержится также в чечевице и горохе, может помочь и при разработке новых методик лечения рака, если он уже образовался.
"Результаты нашего исследования говорят о важности присутствия в рационе большого количества бобов, орехов и злаковых, которые предотвращают развитие рака", - заявил исследователь Марко Фаласка. Он и его коллеги обнаружили вещество, которое блокирует энзим под названием "фосфоинозитид 3-киназа", способствующий росту опухолей.
Ученые давно пытаются разработать лекарства, которые блокируют этот энзим, однако до сих пор сталкивались с трудностями.
Лабораторные опыты с веществом "инозитол пентакисфосфат" на мышах и на раковых клетках показали, что оно убивает опухоли и расширяет эффект лекарств, применяющихся для борьбы с раковыми клетками при раке яичника и раке легких.
"Наша работа теперь будет сфокусирована на выяснении, можно ли разработать на основе инозитола пентакисфосфата антираковый агент для человека", - говорит Фаласка.
По мнению исследователей, вещество, которое оказалось нетоксичным даже при высоких концентрациях, можно также использовать для увеличения эффективности химиотерапии. Это открытие ученых описывается на страницах медицинского журнала Cancer Research.
www.news.ru
Любители чая и кофе реже страдают некоторыми видами рака
18.04.2009, 10:07
Несколько чашек кофе и чая в день могут снизить риск возникновения у женщин рака матки. К такому выводу пришли ученые из Института исследований онкологических заболеваний Розуэлл Парк в Буффало (Roswell Park Cancer Institute), США, сообщает Reuters Health.
Рак матки составляет 9% всех раковых опухолей у женщин и занимает седьмое место среди причин смерти от злокачественных образований. К факторам риска относятся возраст, ожирение, а также гормональная терапия эстрогеном для уменьшения побочных эффектов от менопаузы. Возможная роль диеты не так очевидна.
Новое исследование, проводившееся среди 1000 женщин, позволило выявить также следующую зависимость – женщины, которые выпивают больше кофе и или чая, менее подвержены этому виду рака.
Так, те кто в день выпивал более 4 чашек кофе или чая, в 2 раза реже страдали этим заболеванием. У тех женщин, которые пили только чай – более двух чашек в день – вероятность рака матки уменьшалась на 44%.
Те, кто пили только кофе, также имели меньший риск, однако зависимость была не такой явной – больше 2 чашек кофе сокращали риск заболевания на 29%, но, этот результат статистически неточен, считает профессор Сьюзан МакКэнн, проводившая исследования. При этом кофе без кофеина не выявило подобной зависимости.
Точная причина такой зависимости пока выявлена не была. Возможно, защитные свойства напиткам придает кофеин, стимулирующий выработку определенных ферментов, которые помогают нейтрализовать потенциальные канцерогены. Однако, очевидно, что и другие вещества, содержащиеся в кофе и чае, такие как флавоноиды, катехины и изофлавоны, известные антиоксидантными свойствами, также играют свою роль.
Также ученые обратили внимание и на тот факт, что любительницы кофе и чая были стройнее.
Однако это еще не все. Изучение 13 более масштабных исследований, включавших 775 тысяч мужчин и женщин, позволило выявить, что любители кофе также имеют меньший риск заболеть раком почек. Так, те кто выпивал по 3-4 чашки кофе в день, на 16% имели меньший риск этого заболевания, а у тех, кто выпивал по чашке чая ежедневно, этот риск сокращался на 15% по сравнению с теми, кто не пил чай вовсе, сообщает Roswell Park Cancer Institute.
Еще одно исследование этого же института выявило и наличие между потребляемым 2 чашками черного чая или кофе без кофеина в день и раком яичников.
Также регулярное потребление кофе уменьшает риск возникновение рака легких у женщин в перид перед менопаузой.
Отметим, что иранские ученые заподозрили, что употребление слишком горячего чая также оказывается вредно и может привести к раку пищевода. Ученые советуют - пейте чай на здоровье, но не слишком горячим.
nsk.sibnovosti.ru
18.04.2009, 10:07
Несколько чашек кофе и чая в день могут снизить риск возникновения у женщин рака матки. К такому выводу пришли ученые из Института исследований онкологических заболеваний Розуэлл Парк в Буффало (Roswell Park Cancer Institute), США, сообщает Reuters Health.
Рак матки составляет 9% всех раковых опухолей у женщин и занимает седьмое место среди причин смерти от злокачественных образований. К факторам риска относятся возраст, ожирение, а также гормональная терапия эстрогеном для уменьшения побочных эффектов от менопаузы. Возможная роль диеты не так очевидна.
Новое исследование, проводившееся среди 1000 женщин, позволило выявить также следующую зависимость – женщины, которые выпивают больше кофе и или чая, менее подвержены этому виду рака.
Так, те кто в день выпивал более 4 чашек кофе или чая, в 2 раза реже страдали этим заболеванием. У тех женщин, которые пили только чай – более двух чашек в день – вероятность рака матки уменьшалась на 44%.
Те, кто пили только кофе, также имели меньший риск, однако зависимость была не такой явной – больше 2 чашек кофе сокращали риск заболевания на 29%, но, этот результат статистически неточен, считает профессор Сьюзан МакКэнн, проводившая исследования. При этом кофе без кофеина не выявило подобной зависимости.
Точная причина такой зависимости пока выявлена не была. Возможно, защитные свойства напиткам придает кофеин, стимулирующий выработку определенных ферментов, которые помогают нейтрализовать потенциальные канцерогены. Однако, очевидно, что и другие вещества, содержащиеся в кофе и чае, такие как флавоноиды, катехины и изофлавоны, известные антиоксидантными свойствами, также играют свою роль.
Также ученые обратили внимание и на тот факт, что любительницы кофе и чая были стройнее.
Однако это еще не все. Изучение 13 более масштабных исследований, включавших 775 тысяч мужчин и женщин, позволило выявить, что любители кофе также имеют меньший риск заболеть раком почек. Так, те кто выпивал по 3-4 чашки кофе в день, на 16% имели меньший риск этого заболевания, а у тех, кто выпивал по чашке чая ежедневно, этот риск сокращался на 15% по сравнению с теми, кто не пил чай вовсе, сообщает Roswell Park Cancer Institute.
Еще одно исследование этого же института выявило и наличие между потребляемым 2 чашками черного чая или кофе без кофеина в день и раком яичников.
Также регулярное потребление кофе уменьшает риск возникновение рака легких у женщин в перид перед менопаузой.
Отметим, что иранские ученые заподозрили, что употребление слишком горячего чая также оказывается вредно и может привести к раку пищевода. Ученые советуют - пейте чай на здоровье, но не слишком горячим.
nsk.sibnovosti.ru
Friday, April 17, 2009
20 октября 2008
Нобелевский лауреат предостерегает: панацея от рака появится ещё не скоро
Харолд Вармус, нобелевский лауреат, один из ведущих в мире онкологов, утверждает, что эффективного лекарства от рака не появится в ближайшие 10—20 лет. Заявление наделало много шума в научном мире, на минувшей неделе его активно обсуждали в зарубежной прессе.
Нобелевскую премию Харолд Элиот Вармус получил «за открытие клеточной природы ретровирусных онкогенов». В настоящее время Вармус возглавляет Мемориальный онкоцентр при Институте Слоана-Кеттеринга
Харолд Вармус утверждает, что эффективное лекарство от рака не появится ещё 10—20 лет. В заявлении, опубликованном канадским изданием Globe and Mail, он предостерегает от излишнего оптимизма, прибегая к бейсбольной лексике: ход исследований природы этого опасного заболевания и создания эффективного лекарства Вармус сравнивает с бросками до первой и второй баз. Это совсем не те удары, которые позволяют игроку добежать до «дома».
В 1971 году экс-президент США Ричард Никсон в своём послании конгрессу «О положении страны» объявил войну этой болезни, напоминает Харолд Вармус в интервью Майклу Вэлпи из Globe and Mail. Это обещание и породило завышенные ожидания. В дальнейшем их подпитывали многочисленные публикации в прессе и сообщения об очередных масштабных проектах, призванных решить многие проблемы человечества. К примеру, авторы проекта «Геном человека» вдохновенно расписывали неслыханную практическую отдачу от исследований, которой, к сожалению, пока не видно. По мнению учёного, нереалистические ожидания культивирует и система образования, акцентируя внимание учащихся на результатах научного поиска, а не на самом процессе. Стоит вспомнить, что Нобелевскую премию в области медицины доктор Вармус получил вместе с коллегой Джоном Майклом Бишопом за открытие механизмов развития рака вследствие мутации в определённых генах (онкогенах), ответственных за рост клеток. И с этим исследованием многие также связывали возможность прорыва в изучении рака.
Безусловно, учёные продвинулась на многих фронтах в изучении рака и борьбе со злокачественными опухолями, отмечает нобелевский лауреат. Весомые результаты получены в исследованиях рака яичек, миелолейкоза, некоторых типов рака костного мозга, есть достижения в детской онкологии. Здесь есть «великолепные примеры лечения отдельных видов рака». Лэнсу Армстронгу, семикратному победителю «Тур де Франс» удалось излечиться от рака яичек, но непозволительно считать, что то, что получилось у Лэнса Армстронга, получится у всех и каждого.
Сегодня нет ясности даже в отношении природы рака. Учёные более-менее сходятся в том, что это многофакторное заболевание, вызванное мутациями в разных генах. Основная сложность состоит в том, чтобы определить причину мутаций, понять, что заставляет клетки «решать»: расти или не расти, погибать или нет, дифференцироваться или нет, и найти способы сбалансировать процессы, происходящие в клетках.
«Это невероятно сложные процессы, которые мы ещё только начинаем понимать благодаря проекту “Геном человека” и исследованиям, которые появились после него, — говорит д-р Вармус. — Различные группы лоббистов поддерживают среди широкой общественности надежду, что ещё немного — и панацея появится, рак в принципе станет излечимым. Эту надежду поддерживают и учёные, что тоже объяснимо, ведь под эти исследования им выделяют неплохие деньги. На мой взгляд, это — упрощенчество».
Максимум, на что можно надеяться в ближайшее время — на то, что применение целевой терапии позволит учёным успешно контролировать рост раковых клеток и развитие онкозаболевания, считает нобелевский лауреат.
Елена Ильина, STRF.ru
Нобелевский лауреат предостерегает: панацея от рака появится ещё не скоро
Харолд Вармус, нобелевский лауреат, один из ведущих в мире онкологов, утверждает, что эффективного лекарства от рака не появится в ближайшие 10—20 лет. Заявление наделало много шума в научном мире, на минувшей неделе его активно обсуждали в зарубежной прессе.
Нобелевскую премию Харолд Элиот Вармус получил «за открытие клеточной природы ретровирусных онкогенов». В настоящее время Вармус возглавляет Мемориальный онкоцентр при Институте Слоана-Кеттеринга
Харолд Вармус утверждает, что эффективное лекарство от рака не появится ещё 10—20 лет. В заявлении, опубликованном канадским изданием Globe and Mail, он предостерегает от излишнего оптимизма, прибегая к бейсбольной лексике: ход исследований природы этого опасного заболевания и создания эффективного лекарства Вармус сравнивает с бросками до первой и второй баз. Это совсем не те удары, которые позволяют игроку добежать до «дома».
В 1971 году экс-президент США Ричард Никсон в своём послании конгрессу «О положении страны» объявил войну этой болезни, напоминает Харолд Вармус в интервью Майклу Вэлпи из Globe and Mail. Это обещание и породило завышенные ожидания. В дальнейшем их подпитывали многочисленные публикации в прессе и сообщения об очередных масштабных проектах, призванных решить многие проблемы человечества. К примеру, авторы проекта «Геном человека» вдохновенно расписывали неслыханную практическую отдачу от исследований, которой, к сожалению, пока не видно. По мнению учёного, нереалистические ожидания культивирует и система образования, акцентируя внимание учащихся на результатах научного поиска, а не на самом процессе. Стоит вспомнить, что Нобелевскую премию в области медицины доктор Вармус получил вместе с коллегой Джоном Майклом Бишопом за открытие механизмов развития рака вследствие мутации в определённых генах (онкогенах), ответственных за рост клеток. И с этим исследованием многие также связывали возможность прорыва в изучении рака.
Безусловно, учёные продвинулась на многих фронтах в изучении рака и борьбе со злокачественными опухолями, отмечает нобелевский лауреат. Весомые результаты получены в исследованиях рака яичек, миелолейкоза, некоторых типов рака костного мозга, есть достижения в детской онкологии. Здесь есть «великолепные примеры лечения отдельных видов рака». Лэнсу Армстронгу, семикратному победителю «Тур де Франс» удалось излечиться от рака яичек, но непозволительно считать, что то, что получилось у Лэнса Армстронга, получится у всех и каждого.
Сегодня нет ясности даже в отношении природы рака. Учёные более-менее сходятся в том, что это многофакторное заболевание, вызванное мутациями в разных генах. Основная сложность состоит в том, чтобы определить причину мутаций, понять, что заставляет клетки «решать»: расти или не расти, погибать или нет, дифференцироваться или нет, и найти способы сбалансировать процессы, происходящие в клетках.
«Это невероятно сложные процессы, которые мы ещё только начинаем понимать благодаря проекту “Геном человека” и исследованиям, которые появились после него, — говорит д-р Вармус. — Различные группы лоббистов поддерживают среди широкой общественности надежду, что ещё немного — и панацея появится, рак в принципе станет излечимым. Эту надежду поддерживают и учёные, что тоже объяснимо, ведь под эти исследования им выделяют неплохие деньги. На мой взгляд, это — упрощенчество».
Максимум, на что можно надеяться в ближайшее время — на то, что применение целевой терапии позволит учёным успешно контролировать рост раковых клеток и развитие онкозаболевания, считает нобелевский лауреат.
Елена Ильина, STRF.ru
20 октября 2008
Нобелевский лауреат предостерегает: панацея от рака появится ещё не скоро
Харолд Вармус, нобелевский лауреат, один из ведущих в мире онкологов, утверждает, что эффективного лекарства от рака не появится в ближайшие 10—20 лет. Заявление наделало много шума в научном мире, на минувшей неделе его активно обсуждали в зарубежной прессе.
Нобелевскую премию Харолд Элиот Вармус получил «за открытие клеточной природы ретровирусных онкогенов». В настоящее время Вармус возглавляет Мемориальный онкоцентр при Институте Слоана-Кеттеринга
Харолд Вармус утверждает, что эффективное лекарство от рака не появится ещё 10—20 лет. В заявлении, опубликованном канадским изданием Globe and Mail, он предостерегает от излишнего оптимизма, прибегая к бейсбольной лексике: ход исследований природы этого опасного заболевания и создания эффективного лекарства Вармус сравнивает с бросками до первой и второй баз. Это совсем не те удары, которые позволяют игроку добежать до «дома».
В 1971 году экс-президент США Ричард Никсон в своём послании конгрессу «О положении страны» объявил войну этой болезни, напоминает Харолд Вармус в интервью Майклу Вэлпи из Globe and Mail. Это обещание и породило завышенные ожидания. В дальнейшем их подпитывали многочисленные публикации в прессе и сообщения об очередных масштабных проектах, призванных решить многие проблемы человечества. К примеру, авторы проекта «Геном человека» вдохновенно расписывали неслыханную практическую отдачу от исследований, которой, к сожалению, пока не видно. По мнению учёного, нереалистические ожидания культивирует и система образования, акцентируя внимание учащихся на результатах научного поиска, а не на самом процессе. Стоит вспомнить, что Нобелевскую премию в области медицины доктор Вармус получил вместе с коллегой Джоном Майклом Бишопом за открытие механизмов развития рака вследствие мутации в определённых генах (онкогенах), ответственных за рост клеток. И с этим исследованием многие также связывали возможность прорыва в изучении рака.
Безусловно, учёные продвинулась на многих фронтах в изучении рака и борьбе со злокачественными опухолями, отмечает нобелевский лауреат. Весомые результаты получены в исследованиях рака яичек, миелолейкоза, некоторых типов рака костного мозга, есть достижения в детской онкологии. Здесь есть «великолепные примеры лечения отдельных видов рака». Лэнсу Армстронгу, семикратному победителю «Тур де Франс» удалось излечиться от рака яичек, но непозволительно считать, что то, что получилось у Лэнса Армстронга, получится у всех и каждого.
Сегодня нет ясности даже в отношении природы рака. Учёные более-менее сходятся в том, что это многофакторное заболевание, вызванное мутациями в разных генах. Основная сложность состоит в том, чтобы определить причину мутаций, понять, что заставляет клетки «решать»: расти или не расти, погибать или нет, дифференцироваться или нет, и найти способы сбалансировать процессы, происходящие в клетках.
«Это невероятно сложные процессы, которые мы ещё только начинаем понимать благодаря проекту “Геном человека” и исследованиям, которые появились после него, — говорит д-р Вармус. — Различные группы лоббистов поддерживают среди широкой общественности надежду, что ещё немного — и панацея появится, рак в принципе станет излечимым. Эту надежду поддерживают и учёные, что тоже объяснимо, ведь под эти исследования им выделяют неплохие деньги. На мой взгляд, это — упрощенчество».
Максимум, на что можно надеяться в ближайшее время — на то, что применение целевой терапии позволит учёным успешно контролировать рост раковых клеток и развитие онкозаболевания, считает нобелевский лауреат.
Елена Ильина, STRF.ru
Нобелевский лауреат предостерегает: панацея от рака появится ещё не скоро
Харолд Вармус, нобелевский лауреат, один из ведущих в мире онкологов, утверждает, что эффективного лекарства от рака не появится в ближайшие 10—20 лет. Заявление наделало много шума в научном мире, на минувшей неделе его активно обсуждали в зарубежной прессе.
Нобелевскую премию Харолд Элиот Вармус получил «за открытие клеточной природы ретровирусных онкогенов». В настоящее время Вармус возглавляет Мемориальный онкоцентр при Институте Слоана-Кеттеринга
Харолд Вармус утверждает, что эффективное лекарство от рака не появится ещё 10—20 лет. В заявлении, опубликованном канадским изданием Globe and Mail, он предостерегает от излишнего оптимизма, прибегая к бейсбольной лексике: ход исследований природы этого опасного заболевания и создания эффективного лекарства Вармус сравнивает с бросками до первой и второй баз. Это совсем не те удары, которые позволяют игроку добежать до «дома».
В 1971 году экс-президент США Ричард Никсон в своём послании конгрессу «О положении страны» объявил войну этой болезни, напоминает Харолд Вармус в интервью Майклу Вэлпи из Globe and Mail. Это обещание и породило завышенные ожидания. В дальнейшем их подпитывали многочисленные публикации в прессе и сообщения об очередных масштабных проектах, призванных решить многие проблемы человечества. К примеру, авторы проекта «Геном человека» вдохновенно расписывали неслыханную практическую отдачу от исследований, которой, к сожалению, пока не видно. По мнению учёного, нереалистические ожидания культивирует и система образования, акцентируя внимание учащихся на результатах научного поиска, а не на самом процессе. Стоит вспомнить, что Нобелевскую премию в области медицины доктор Вармус получил вместе с коллегой Джоном Майклом Бишопом за открытие механизмов развития рака вследствие мутации в определённых генах (онкогенах), ответственных за рост клеток. И с этим исследованием многие также связывали возможность прорыва в изучении рака.
Безусловно, учёные продвинулась на многих фронтах в изучении рака и борьбе со злокачественными опухолями, отмечает нобелевский лауреат. Весомые результаты получены в исследованиях рака яичек, миелолейкоза, некоторых типов рака костного мозга, есть достижения в детской онкологии. Здесь есть «великолепные примеры лечения отдельных видов рака». Лэнсу Армстронгу, семикратному победителю «Тур де Франс» удалось излечиться от рака яичек, но непозволительно считать, что то, что получилось у Лэнса Армстронга, получится у всех и каждого.
Сегодня нет ясности даже в отношении природы рака. Учёные более-менее сходятся в том, что это многофакторное заболевание, вызванное мутациями в разных генах. Основная сложность состоит в том, чтобы определить причину мутаций, понять, что заставляет клетки «решать»: расти или не расти, погибать или нет, дифференцироваться или нет, и найти способы сбалансировать процессы, происходящие в клетках.
«Это невероятно сложные процессы, которые мы ещё только начинаем понимать благодаря проекту “Геном человека” и исследованиям, которые появились после него, — говорит д-р Вармус. — Различные группы лоббистов поддерживают среди широкой общественности надежду, что ещё немного — и панацея появится, рак в принципе станет излечимым. Эту надежду поддерживают и учёные, что тоже объяснимо, ведь под эти исследования им выделяют неплохие деньги. На мой взгляд, это — упрощенчество».
Максимум, на что можно надеяться в ближайшее время — на то, что применение целевой терапии позволит учёным успешно контролировать рост раковых клеток и развитие онкозаболевания, считает нобелевский лауреат.
Елена Ильина, STRF.ru
17.04.2009 02:39
Более 5 тыс. случаев рака щитовидной железы у детей связаны с аварией на ЧАЭС
Авария на Чернобыльской атомной станции привела к серьезным долгосрочным последствиям в сфере здравоохранения. В трех пострадавших от катастрофы странах более 5 тыс. случаев рака щитовидной железы у детей, скорее всего, связаны с радиацией. Об этом говорится в послании Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна, которое он направил участникам ежегодной Международной конференции "Здоровье и окружающая среда". Об этом сообщает Центр новостей ООН.
Конференция проходит в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке. Глава ООН подчеркнул, что на определенном этапе Чернобыльская авария стала причиной отказа многих от развития ядерной энергетики. Но сейчас изменение климата и стремление человечества к сокращению уровня эмиссий парниковых газов привели к тому, что атомная энергетика вновь вызывает особый интерес. Пан Ги Мун отметил, что такая тенденция понятна, однако она требует внимательного подхода к изучению всего спектра преимуществ и рисков с учетом потенциала развития альтернативных возобновляемых источников энергии, например биотоплива. Но при этом Пан Ги Мун подчеркнул, что и в этой сфере не все так просто. Он отметил, что многие опасаются последствий расширения производства биотоплива для продовольственной безопасности на планете.
Генеральный секретарь отметил, что Чернобыль привел к пересмотру стандартов безопасности на всех действующих атомных электростанциях. Международное сообщество убедилось в том, что чрезвычайные ситуации в этой сфере требуют высокого уровня координации.
Пан Ги Мун заявил, что при разработке политики в области охраны здоровья и окружающей среды необходимо сочетать ее с политикой в области экологии. Он считает, что вопросы изменения климата, общественного здравоохранения, продовольственной безопасности и роста энергетических потребностей взаимосвязаны и требуют общего подхода к их решению.
Генеральный секретарь поблагодарил правительство Украины за помощь в организации этой международной Конференции.
ЛIГАБiзнесIнформ
Информационное агентство
www.liga.net
Более 5 тыс. случаев рака щитовидной железы у детей связаны с аварией на ЧАЭС
Авария на Чернобыльской атомной станции привела к серьезным долгосрочным последствиям в сфере здравоохранения. В трех пострадавших от катастрофы странах более 5 тыс. случаев рака щитовидной железы у детей, скорее всего, связаны с радиацией. Об этом говорится в послании Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна, которое он направил участникам ежегодной Международной конференции "Здоровье и окружающая среда". Об этом сообщает Центр новостей ООН.
Конференция проходит в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке. Глава ООН подчеркнул, что на определенном этапе Чернобыльская авария стала причиной отказа многих от развития ядерной энергетики. Но сейчас изменение климата и стремление человечества к сокращению уровня эмиссий парниковых газов привели к тому, что атомная энергетика вновь вызывает особый интерес. Пан Ги Мун отметил, что такая тенденция понятна, однако она требует внимательного подхода к изучению всего спектра преимуществ и рисков с учетом потенциала развития альтернативных возобновляемых источников энергии, например биотоплива. Но при этом Пан Ги Мун подчеркнул, что и в этой сфере не все так просто. Он отметил, что многие опасаются последствий расширения производства биотоплива для продовольственной безопасности на планете.
Генеральный секретарь отметил, что Чернобыль привел к пересмотру стандартов безопасности на всех действующих атомных электростанциях. Международное сообщество убедилось в том, что чрезвычайные ситуации в этой сфере требуют высокого уровня координации.
Пан Ги Мун заявил, что при разработке политики в области охраны здоровья и окружающей среды необходимо сочетать ее с политикой в области экологии. Он считает, что вопросы изменения климата, общественного здравоохранения, продовольственной безопасности и роста энергетических потребностей взаимосвязаны и требуют общего подхода к их решению.
Генеральный секретарь поблагодарил правительство Украины за помощь в организации этой международной Конференции.
ЛIГАБiзнесIнформ
Информационное агентство
www.liga.net
Thursday, April 16, 2009
Болезни нашего века, Наука и технологии, Медицина, рак, онкология, вакцина, иммунная система
Укрощение бешеных клеток
Галина Костина, специальный корреспондент журнала «Эксперт».
Усилия ученых по расшифровке генома и исследованию генов, ответственных за рак, позволяют рассчитывать на создание целого ряда препаратов, которые при индивидуальной терапии позволят продлевать жизнь на десятки лет.
…следует полагать, что в то время как терапия рака, несмотря на довольно скромные пока успехи, может рассчитывать на серьезные достижения в области медикаментозного лечения, радикальная ликвидация заболеваемости раком представляется мне нереализуемой. Ибо рак является следствием одного из тех принципов функционирования клетки, которые лежат у самых истоков жизни.
Станислав Лем
Недавно американские ученые завершили работу по расшифровке генетического кода клеток рака молочной железы и рака кишечника. По признанию исследователей, результаты их шокировали: было выявлено около 200 генетических мутаций, участвующих в процессах образования опухоли, ее роста и распространения. Они констатировали, что развитие злокачественных опухолей определяется гораздо более сложным комплексом факторов, чем считалось раньше. Тем не менее новые знания вселяют и оптимизм — есть над чем работать.
Еще в конце прошлого века, когда геном не был расшифрован, о раке чаще говорили как о неизлечимой болезни. Ученых, фармацевтов, клиницистов угнетала практически неравная борьба: что бы они ни придумывали, опухоль в ответ становилась еще хитрее и изворотливее. Во всем мире, особенно в благополучных странах, продолжалась устойчивая тенденция к росту онкологических заболеваний в связи с увеличением общей продолжительности жизни: рак по большей части болезнь пожилых. Сейчас в год выявляется более 10 млн случаев рака (в России — около полумиллиона), а по прогнозам Международной организации по борьбе с раком, к 2020 году эта цифра вырастет до 15 млн. Каждая пятая смерть в мире — от рака. Едва ли не единственным исключением стали успехи в профилактике рака легких, отмеченные в последние годы в связи с беспрецедентными мерами по борьбе с курением.
Казалось странным, что мировая наука, несмотря на титанические усилия, так долго не может ответить на вызов природы и победить рак, уносящий ежегодно миллионы людей. Вроде бы ученым было многое известно о механизмах возникновения злокачественных опухолей, было понятно, в какие цели следует бить, но отдельные маленькие победы не приносили удовлетворения. В последнее время стало очевидным, что рак — заболевание не только многофакторное, изменчивое, но и индивидуальное: одинаковых опухолей не бывает, даже если они многим схожи и локализованы в одном месте. А это означает, что для рака нет единой теории и вряд ли возможно создание одного препарата или метода, который будет кардинально избавлять от него. Но ученые рассчитывают, что с расшифровкой генома и всесторонней характеристики генов, замеченных в предательском поведении клеток, удастся создать ряд препаратов и технологий, комплексное применение которых позволит если и не вылечить рак окончательно, то перевести его в хроническое заболевание. А это даст шанс обреченным надеяться на десятки лет активной жизни.
Бессмертная, плодовитая, наглая
Как получается, что в какой-то момент крохотная клетка, одна из миллиардов, составляющих организм человека, вдруг переворачивает всю его жизнь? Непомерные амбиции маленькой частички вступают в непримиримое противостояние с целым. Отлаженный механизм, позволяющий клеткам действовать строго в рамках принятых правил — в нужный момент рождаться, делиться отмерянное число раз, а затем умирать, — вдруг нарушается. Понятно, что эта зарвавшаяся клетка хочет жить вечно и делать все, что захочется, но почему она столь недальновидна, что своей неуемностью приводит к гибели хозяина организма, а значит, и себя? Какой-нибудь жалкий вирус, организованный куда проще клетки, и то хитрее: как правило, поселившись в организме, он устраивает комфортные условия для себя, но и позволяет другим жить более или менее пристойно. Может, рак подброшен эволюцией в качестве мусорщика, выметающего пожилых, выполнивших свои репродуктивные функции? Но от рака умирает не так уж мало молодых и даже детей. Впрочем, есть и другие гипотезы. Одни специалисты полагают, что рак появился в тот момент эволюции, когда популяция наших далеких предков была столь мала, что близкородственное скрещивание привело к накоплению мутаций, которые стали потом переходить от поколения к поколению и множиться. Другие — что рак человечество получило в обмен на половое размножение: ученые находят много схожего в опухолевых и эмбриональных клетках, считая, что некое количество зародышевых клеток рассеивается по всему организму и под влиянием дополнительных факторов может превратиться в злокачественные.
Онкологи не склонны философствовать на эту тему. Им ближе более конкретные вопросы. Почему и как происходит преобразование нормальной клетки в опухолевую? Как и где можно эффективно вмешиваться в этот процесс? Известно, что факторов для инициации этого процесса может быть несколько: действие канцерогенных веществ, облучение, вирус, генетические причины. Это может быть и сочетание нескольких факторов. Основная сложность заключается в том, что единого механизма нет. «Абсолютным для всех видов злокачественных опухолей является заболевание генетического аппарата клетки, а вот пути, по которым работает испорченный геном, разные, — говорит завотделом трансформирующихся генов Российского онкологического научного центра им. Н. Н. Блохина (РОНЦ), членкор РАМН Федор Киселев. — У каждой опухоли своя генетическая программа».
Ученые утверждают, что должно произойти пять-семь событий, после чего нормальная клетка превращается в опухолевую. Для начала в клетке должно накопиться определенное количество мутаций. Причем зачастую изменяются те гены, которые призваны контролировать целостность генома, соответственно, правильность его работы. Первое, что клетка с измененным геномом стремится сделать, — обеспечить себе бессмертие. Нормальная клетка делится 30–50 раз, а затем умирает, в частности, на ее поверхности появляются рецепторы, активация которых запускает механизм апоптоза (запрограммированной смерти). Предполагается, что время жизни клетки отсчитывают находящиеся на концах ДНК, уложенных в хромосомах, так называемые теломеры — участки, которые не кодируют белки. Дело в том, что при считывании с ДНК информации для ее деления эти кончики хромосом становятся при каждом делении все меньше. И когда теломеры «обтрепываются» до строго определенной длины, клетка должна умереть.
На самом деле в геноме есть ген, который может кодировать фермент теломеразу, умеющую наращивать теломеры и обеспечивать клеткам бессмертие. К примеру, теломераза работает в стволовых клетках. Но в большинстве зрелых клеток нашего организма она не синтезируется. В опухолевой же в какой-то момент включается ген, кодирующий теломеразу, в результате чего клетка становится бессмертной.
Завоевав такое сказочное свойство, она старается всячески оградить себя от попыток склонить ее к суициду и блокирует сигнальные пути апоптоза. Теперь она хочет размножаться. Она выставляет на своей поверхности множество рецепторов, которые будут хватать молекулы-сигналы, запускающие клеточное деление. Такие рецепторы есть и на обычных клетках, пока те делятся под контролем генома. В опухолевой же их становится намного больше, в результате чего она начинает бурно и бесконтрольно делиться, образуя многочисленное потомство. Мало того, потомство — это не копии ненормальной мамаши, клетки-детеныши приобретают все новые свойства, причем каждый — свои особенные. Колония разрастается и нахально пытается поприжать окружающие ее нормальные клетки, нарушая принятые каноны добрососедства. Обычные клетки знают, что делиться можно лишь тогда, когда ты не мешаешь соседям: клетки общаются друг с другом посредством различных сигналов. Опухолевым такая галантность ни к чему, они практически перестают взаимодействовать с другими клетками, вступая в агрессивную борьбу за пищу и кислород. Для этого они продуцируют факторы, способствующие появлению новых сосудов и прорастанию их в опухоль. По сосудам будет транспортироваться пища, вдобавок они будут служить каналами для путешествий оторвавшихся от первичной опухоли отдельных клеток. Эти оторвыши могут образовывать метастазы в различных частях тела. А могут спрятаться и сидеть где-нибудь тихо-тихо. Но вдруг через несколько лет под влиянием либо дополнительных мутаций, либо попадания в более благоприятные условия они могут начать яростно делиться и образовывать новую опухоль. Такова самая общая схема преобразования нормальной клетки в опухолевую.
Стрельба по мишеням
Даже эта общая схема — ключ к пониманию, что может быть мишенью для борьбы с раком. Собственно, о мутациях в генах, бессмертии, бесконтрольном делении и способности к метастазированию известно уже давно, но поскольку мишенью выступали сами опухолевые клетки целиком, лечение было грубоватым. Опухоль по возможности удаляли, на нее воздействовали химиотерапией (различными лекарственными препаратами) и лучевой терапией. Но и химио-, и лучевая были нацелены на убийство клеток путем разрушения ДНК или других важных частей клеток. Терапия сама становилась убийственной. По словам клиницистов, многие больные умирали не от самой опухоли, а от последствий такой терапии: она разрушительно действовала практически на все клетки организма, особенно быстроделящиеся — клетки крови, эпителия, волос и кожи. А победить рак не удавалось.
Ученые упорствовали, знаний становилось все больше. И сейчас множество лабораторий работают в самых разных направлениях более или менее успешно. Даже несведущему в онкологии человеку вроде понятно, что можно пытаться воздействовать на важнейшие точки процесса образования опухоли. Вероятно, самой привлекательной целью является поломанный геном, ведь все начинается оттуда. «Если побороться за эту часть, возможно, это может стать самым эффективным путем», — размышляет руководитель лаборатории генной терапии Института биологии гена РАН Сергей Ларин. По его словам, теоретически можно вводить нормальные копии измененных или мутировавших генов. Такие разработки ведутся: здоровые гены пытаются внедрить с помощью генномодифицированных вирусов, плазмидных ДНК и проч. Но пока технология моделируется и в лучшем случае воспроизводится in vitro. Ученые еще не нашли способа адресной доставки нужного гена в нужное место. Ведь он может встроиться так неудачно, что сам может активировать или заблокировать гены, способствующие возникновению опухоли или чего-нибудь еще.
Пробуют отключить и бессмертие клетки. Кажется, что это можно сделать, воздействовав на теломеразу и/или на сигнальные пути апоптоза. В принципе можно подобрать ингибитор к теломеразе, чтобы заблокировать ее (ученые, кстати, недавно расшифровали трехмерную структуру этого фермента). «Такие работы ведутся во многих лабораториях, — рассказывает Федор Киселев, — но здесь немало сложностей. Во-первых, не обнаружен природный ингибитор теломеразы, возможно, она блокируется не белком, а другим способом. Вторая проблема — пока не найден рецепт точечного воздействия. Даже если будет подобран синтетический ингибитор, его запуск может уничтожить стволовые клетки». Федор Киселев предполагает, что на теломеразу можно воздействовать с помощью микро-РНК. Как стало недавно известно, микро-РНК заставляет умолкать гены (за это открытие в этом году была вручена Нобелевская премия). Такие исследования ведутся в том числе и в России. Более реальным кажется создание препаратов, способных действовать на апоптотические сигналы, к примеру, путем разблокировки этих путей — тогда, может, удастся-таки заставить опухолевые клетки умереть.
Пока наибольших успехов ученые добились на этапе деления опухолевых клеток. В последние годы стали появляться так называемые таргетные (целевые, специфичные) лекарственные препараты, которые действуют целенаправленно на опухолевые клетки и щадящи для окружающих нормальных. Один из таких инновационных препаратов, герцептин, был разработан в 90−х годах швейцарской компанией «Рош». В России он вышел на рынок в 1999 году. Препарат появился благодаря тому, что лет пятнадцать назад был открыт некий ген, который кодирует белок-рецептор HER2. Эти рецепторы были обнаружены на поверхности опухолевых клеток одной из самых агрессивных разновидностей рака молочной железы — они ловят сигналы, понуждающие клетку делиться. Если рецептор заблокировать, можно как минимум снять агрессивность опухоли. «Ученые придумали, как это сделать с помощью препарата на основе антитела, способного блокировать рецепторы, — рассказывает заместитель директора РОНЦ, профессор Сергей Тюляндин. — Герцептин не вылечивает рак, он решает узкую задачу, но способствует тому, чтобы перевести больного из фатально плохого состояния в состояние некой стабилизации, особенно если мы применяем препарат на ранних стадиях. К тому же антитело (а это часть иммуноглобулина) дополнительно запускает иммунную реакцию. Препарат также способствует уменьшению доз химиотерапии. Герцептин дает шансы таким больным вдвое увеличить отпущенные болезнью годы жизни и ее качество. Препараты других мировых грандов — “Новартиса”, “Астра Зенеки”, “Санофи-Авентис” — такие, как гливек, иресса, также относятся к группе таргетных, значительно улучшающих лечение».
Появились и лекарства, действующие на разрастание сосудов, питающих в том числе и опухоль. В той же компании «Рош» несколько лет назад выпустили авастин, который, по словам руководителя отдела онкологических и гематологических препаратов российского представительства компании Дмитрия Борисова, блокирует рост сосудов вокруг опухоли. Он, словно пылесос, всасывает и уничтожает определенные вещества, которые участвуют в строительстве сосудов. Опухоль ощущает голод, некоторые клетки могут погибать. К тому же этот препарат рассматривается как профилактическое средство против обширного метастазирования.
В Институте биологии гена РАН тоже работают над проблемой. «Известны факторы, активирующие или тормозящие рост сосудов, — говорит Сергей Ларин. — Соответственно, есть два подхода: блокировать факторы роста или добавлять тормозные. Мы работали над тем и другим. Но тормозить у нас пока получается плохо, блокировать — много лучше. Сейчас мы на стадии предклинических испытаний, которые рассчитываем закончить к лету».
Еще одна цель ученых — попытаться пресечь процесс метастазирования. Однако, по словам Федора Киселева, в этом направлении пока еще и фундаментальных знаний маловато. Никто не знает, как запускается этот процесс. Почему клетка может гулять, как кошка, сама по себе и поселяться в различных органах и тканях. Хотя и такие исследования ведутся, в том числе и в РОНЦ.
Прививка от рака
На протяжении всей истории борьбы с раком ученые не переставали задаваться вопросом, почему иммунная система человека, ревностно оберегающая организм от чужих и измененных своих клеток, столь малоэффективна по отношению к опухолевым клеткам. Считается, что она все же убирает те из них, которые вроде бы постоянно появляются в организме. А потом она либо перестает их узнавать, либо ее просто не хватает на столь мощный разгул злодеев. Разумеется, исследователи все время пытались изучить эти процессы и активировать иммунитет против опухоли. «Иммунотерапия — одно из старейших направлений в онкологии, — рассказывает исполнительный директор НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова профессор Владимир Моисеенко. — В середине XIX века Майкл Фишер отмечал исчезновение громадной опухоли у женщины, заболевшей параллельно рожистым воспалением. Фишер увязал эти два факта и попробовал больной с опухолью приложить к небольшой царапине повязку от рожистой больной, надеясь таким образом простимулировать инфекцией иммунитет раковой пациентки. В начале XX века был отмечен случай, когда больную с раком шейки матки покусали собаки и ее провакцинировали от бешенства. На этом фоне был зарегистрирован регресс опухоли. Воодушевленные врачи решили использовать этот эффект: нет, не напускать собак на пациентов, а вакцинировать их. Вакцинация ста больных меланомой ничего не принесла. Об иммунотерапии почти забыли в связи с бурным развитием химио— и лучевой терапии».
Новые знания о механизмах иммунной системы появились сравнительно недавно, в середине 60−х годов. С этого времени стала развиваться новая волна исследований и разработок иммунотерапевтических подходов.
Недавно одна из крупнейших фармкомпаний, «Мерк», выпустила вакцину против рака шейки матки. Когда стало известно, что в запуске этого вида опухоли чаще всего виновен вирус папилломы человека (он встраивается в геном и производит там изменения, приводящие к инициации опухолевого процесса), подумали, что профилактическое вакцинирование против вируса папилломы может предотвратить болезнь. В США решили прививать всех девочек с 9 до 12 лет.
О создании профилактической и лечебной вакцины у нас в России мы писали в «Эксперте» (№24, 2004 год, статья «Пик удачи» [1]). Российские ученые во главе с членом-корреспондентом РАМН Сергеем Севериным разработали вакцину против меланомы. Идея обучать иммунитет борьбе с опухолью не нова, как и идея использовать в вакцине чужие клетки. Но нужно было сделать так, чтобы в человеческом организме появились клетки чужой опухоли, например мышиной. А организм сразу видел чужаков и отторгал их. Северин с коллегами изящно решил эту проблему, использовав специальный гель, который, с одной стороны, защищал мышиные клетки от агрессивного иммунитета человеческого организма, а с другой — позволял им общаться с иммунными клетками homo sapiens, обучая их. Ученые предполагали, что вакцину можно использовать и как лечебное средство после хирургии для предотвращения образования метастазов. Под этот проект была создана компания «Русские биотехнологии», в которую холдинг «Промышленные инвесторы» вложил около 5 млн долларов. Сейчас вакцина проходит вторую стадию клинических испытаний, в частности в питерском НИИ онкологии имени Петрова. После окончания уже можно будет строить некоторые предположения об эффективности, хотя это удел третьей фазы. В институте решили попробовать применить эту вакцину и для больных раком предстательной железы (в «Русских биотехнологиях» была линия клеток с этим видом рака). По словам старшего научного сотрудника Ирины Балдуевой, хотя испытания проводились лишь на пяти очень тяжелых больных с множественными метастазами, все же был получен первый неплохой эффект: все пациенты почувствовали себя лучше, а у одного из них даже наметилось небольшое (до 39%) уменьшение опухоли. Эти исследования получат свое продолжение.
В НИИ онкологии разрабатывают и собственные лечебные вакцины. Одна из них основана на так называемых дендритных клетках, которые обычно участвуют в процессах иммунного ответа. Упрощенно технология выглядит примерно так. Ученые специально выращивают дендритные клетки из стволовых клеток пациента, затем из опухолевых клеток извлекают характерные антигены и нагружают ими дендритные клетки. После этого дендритные клетки подвергаются еще некоторым манипуляциям и в результате выставляют на своей поверхности не только опухолевой антиген, но и так называемый главный комплекс клеточной совместимости, для того чтобы иммунные клетки, изучив врага по этой парочке, стали атаковать опухоль. Только по одному антигену иммунные клетки опухоль не узнают.
В этом же НИИ делают еще одну вакцину — на основе генномодифицированных опухолевых клеток пациента. В эти клетки вставляется специальный ген, который моделирует воспаление, чем привлекает иммунитет к опухолевым клеткам и активирует его. Эти вакцины испытываются на тяжелых больных с меланомой, раком почки, колоректальным раком.
По словам Ирины Балдуевой, то, что у многих пациентов опухоль прекращает прогрессировать и стабилизируется, — уже неплохой результат.
Молекулярный портрет больного
«Из жизни начинает уходить стереотип, что рак неизлечим, — говорит замдиректора по научной работе РОНЦ, членкор РАН Михаил Личиницер. — Новые высокоэффективные препараты в комплексах позволяют продлевать жизнь больных на десять-пятнадцать лет. Еще десять лет назад из ста больных с опухолью яичек выживало только двое, сейчас умирает четверо. Сегодня многие вылечиваются при раке молочной железы. Есть успехи в лечении лейкозов, лимфом, рака щитовидной железы». По словам Личиницера, успехи обусловлены не только инновационными препаратами, но и комплексными подходами с использованием хирургического и лучевого методов исследования. «Прогресс в онкологии достигнут значительный, — считает ученый, — но мы все еще не можем справиться с некоторыми видами опухолей либо не можем гарантировать полное излечение, поскольку случаются рецидивы. В организме могут оставаться клетки, которые выжили после всех примененных методов, эволюционировали и стали еще более сильными, поскольку приобрели устойчивость даже к новейшим разработкам». Считается, что если метастазы не появились в течение в среднем пяти лет, то болезнь можно считать вылеченной. Но бывает, что метастазы появляются и через десять, и через двадцать лет. И эта проблема пока неразрешима.
Сейчас главная концепция онкологии, пожалуй, в переведении болезни из прогрессирующего в регрессирующее состояние, или хроническое. С какими-то опухолями это уже получается. Над другими работают. «Вы только подумайте, геном был расшифрован всего четыре года назад, — восклицает Федор Киселев. — Это значит, что сейчас огромный массив полученных знаний нужно перевести в практическую плоскость, над чем и работает множество лабораторий мира». Изучение генов позволяет разрабатывать таргетные препараты, которые бьют по конкретным мишеням, к примеру белкам, участвующим в процессе образования и роста опухоли. Сейчас пока таких препаратов совсем немного, может, с пару десятков. А генов, участвующих в процессах, как минимум триста. Это не значит, что нужно будет создавать триста новых препаратов. Ведь не все мутированные гены могут быть активно задействованы в процессе. По словам Киселева, нужно будет создать препараты для ключевых генов — пока трудно сказать, сколько их понадобится, может, сотня или сто пятьдесят. Сейчас на это брошены огромные силы как государств, так и частных компаний. В США начат пилотный трехлетний проект, нацеленный на выявление генетической составляющей в природе опухолей, с бюджетом в 100 млн долларов. А полный проект на девять лет предполагает инвестиции в исследования 1,35 млрд долларов. Средства выделяют Национальный институт рака и Национальный институт геномных исследований. Фармгиганты тоже тратят миллиарды долларов. По словам Борисова, рошевские новинки стоили от одного до пяти миллиардов каждая. Однако следует еще учесть, что на разработку только одного препарата уходит примерно десять лет.
«По мере появления новых таргетных препаратов и благодаря умелому их подбору под молекулярный портрет каждого больного лечение будет все более эффективным», — считает Киселев. Это и есть главная концепция современной онкологии. Лечить будут индивидуума, вычислив ключевые гены, активно работающие именно в его опухоли. Но для этого нужно затратить еще немало усилий по созданию как средств диагностики этих генов, так и таргетных препаратов для каждого из них.
www.expert.ru
Укрощение бешеных клеток
Галина Костина, специальный корреспондент журнала «Эксперт».
Усилия ученых по расшифровке генома и исследованию генов, ответственных за рак, позволяют рассчитывать на создание целого ряда препаратов, которые при индивидуальной терапии позволят продлевать жизнь на десятки лет.
…следует полагать, что в то время как терапия рака, несмотря на довольно скромные пока успехи, может рассчитывать на серьезные достижения в области медикаментозного лечения, радикальная ликвидация заболеваемости раком представляется мне нереализуемой. Ибо рак является следствием одного из тех принципов функционирования клетки, которые лежат у самых истоков жизни.
Станислав Лем
Недавно американские ученые завершили работу по расшифровке генетического кода клеток рака молочной железы и рака кишечника. По признанию исследователей, результаты их шокировали: было выявлено около 200 генетических мутаций, участвующих в процессах образования опухоли, ее роста и распространения. Они констатировали, что развитие злокачественных опухолей определяется гораздо более сложным комплексом факторов, чем считалось раньше. Тем не менее новые знания вселяют и оптимизм — есть над чем работать.
Еще в конце прошлого века, когда геном не был расшифрован, о раке чаще говорили как о неизлечимой болезни. Ученых, фармацевтов, клиницистов угнетала практически неравная борьба: что бы они ни придумывали, опухоль в ответ становилась еще хитрее и изворотливее. Во всем мире, особенно в благополучных странах, продолжалась устойчивая тенденция к росту онкологических заболеваний в связи с увеличением общей продолжительности жизни: рак по большей части болезнь пожилых. Сейчас в год выявляется более 10 млн случаев рака (в России — около полумиллиона), а по прогнозам Международной организации по борьбе с раком, к 2020 году эта цифра вырастет до 15 млн. Каждая пятая смерть в мире — от рака. Едва ли не единственным исключением стали успехи в профилактике рака легких, отмеченные в последние годы в связи с беспрецедентными мерами по борьбе с курением.
Казалось странным, что мировая наука, несмотря на титанические усилия, так долго не может ответить на вызов природы и победить рак, уносящий ежегодно миллионы людей. Вроде бы ученым было многое известно о механизмах возникновения злокачественных опухолей, было понятно, в какие цели следует бить, но отдельные маленькие победы не приносили удовлетворения. В последнее время стало очевидным, что рак — заболевание не только многофакторное, изменчивое, но и индивидуальное: одинаковых опухолей не бывает, даже если они многим схожи и локализованы в одном месте. А это означает, что для рака нет единой теории и вряд ли возможно создание одного препарата или метода, который будет кардинально избавлять от него. Но ученые рассчитывают, что с расшифровкой генома и всесторонней характеристики генов, замеченных в предательском поведении клеток, удастся создать ряд препаратов и технологий, комплексное применение которых позволит если и не вылечить рак окончательно, то перевести его в хроническое заболевание. А это даст шанс обреченным надеяться на десятки лет активной жизни.
Бессмертная, плодовитая, наглая
Как получается, что в какой-то момент крохотная клетка, одна из миллиардов, составляющих организм человека, вдруг переворачивает всю его жизнь? Непомерные амбиции маленькой частички вступают в непримиримое противостояние с целым. Отлаженный механизм, позволяющий клеткам действовать строго в рамках принятых правил — в нужный момент рождаться, делиться отмерянное число раз, а затем умирать, — вдруг нарушается. Понятно, что эта зарвавшаяся клетка хочет жить вечно и делать все, что захочется, но почему она столь недальновидна, что своей неуемностью приводит к гибели хозяина организма, а значит, и себя? Какой-нибудь жалкий вирус, организованный куда проще клетки, и то хитрее: как правило, поселившись в организме, он устраивает комфортные условия для себя, но и позволяет другим жить более или менее пристойно. Может, рак подброшен эволюцией в качестве мусорщика, выметающего пожилых, выполнивших свои репродуктивные функции? Но от рака умирает не так уж мало молодых и даже детей. Впрочем, есть и другие гипотезы. Одни специалисты полагают, что рак появился в тот момент эволюции, когда популяция наших далеких предков была столь мала, что близкородственное скрещивание привело к накоплению мутаций, которые стали потом переходить от поколения к поколению и множиться. Другие — что рак человечество получило в обмен на половое размножение: ученые находят много схожего в опухолевых и эмбриональных клетках, считая, что некое количество зародышевых клеток рассеивается по всему организму и под влиянием дополнительных факторов может превратиться в злокачественные.
Онкологи не склонны философствовать на эту тему. Им ближе более конкретные вопросы. Почему и как происходит преобразование нормальной клетки в опухолевую? Как и где можно эффективно вмешиваться в этот процесс? Известно, что факторов для инициации этого процесса может быть несколько: действие канцерогенных веществ, облучение, вирус, генетические причины. Это может быть и сочетание нескольких факторов. Основная сложность заключается в том, что единого механизма нет. «Абсолютным для всех видов злокачественных опухолей является заболевание генетического аппарата клетки, а вот пути, по которым работает испорченный геном, разные, — говорит завотделом трансформирующихся генов Российского онкологического научного центра им. Н. Н. Блохина (РОНЦ), членкор РАМН Федор Киселев. — У каждой опухоли своя генетическая программа».
Ученые утверждают, что должно произойти пять-семь событий, после чего нормальная клетка превращается в опухолевую. Для начала в клетке должно накопиться определенное количество мутаций. Причем зачастую изменяются те гены, которые призваны контролировать целостность генома, соответственно, правильность его работы. Первое, что клетка с измененным геномом стремится сделать, — обеспечить себе бессмертие. Нормальная клетка делится 30–50 раз, а затем умирает, в частности, на ее поверхности появляются рецепторы, активация которых запускает механизм апоптоза (запрограммированной смерти). Предполагается, что время жизни клетки отсчитывают находящиеся на концах ДНК, уложенных в хромосомах, так называемые теломеры — участки, которые не кодируют белки. Дело в том, что при считывании с ДНК информации для ее деления эти кончики хромосом становятся при каждом делении все меньше. И когда теломеры «обтрепываются» до строго определенной длины, клетка должна умереть.
На самом деле в геноме есть ген, который может кодировать фермент теломеразу, умеющую наращивать теломеры и обеспечивать клеткам бессмертие. К примеру, теломераза работает в стволовых клетках. Но в большинстве зрелых клеток нашего организма она не синтезируется. В опухолевой же в какой-то момент включается ген, кодирующий теломеразу, в результате чего клетка становится бессмертной.
Завоевав такое сказочное свойство, она старается всячески оградить себя от попыток склонить ее к суициду и блокирует сигнальные пути апоптоза. Теперь она хочет размножаться. Она выставляет на своей поверхности множество рецепторов, которые будут хватать молекулы-сигналы, запускающие клеточное деление. Такие рецепторы есть и на обычных клетках, пока те делятся под контролем генома. В опухолевой же их становится намного больше, в результате чего она начинает бурно и бесконтрольно делиться, образуя многочисленное потомство. Мало того, потомство — это не копии ненормальной мамаши, клетки-детеныши приобретают все новые свойства, причем каждый — свои особенные. Колония разрастается и нахально пытается поприжать окружающие ее нормальные клетки, нарушая принятые каноны добрососедства. Обычные клетки знают, что делиться можно лишь тогда, когда ты не мешаешь соседям: клетки общаются друг с другом посредством различных сигналов. Опухолевым такая галантность ни к чему, они практически перестают взаимодействовать с другими клетками, вступая в агрессивную борьбу за пищу и кислород. Для этого они продуцируют факторы, способствующие появлению новых сосудов и прорастанию их в опухоль. По сосудам будет транспортироваться пища, вдобавок они будут служить каналами для путешествий оторвавшихся от первичной опухоли отдельных клеток. Эти оторвыши могут образовывать метастазы в различных частях тела. А могут спрятаться и сидеть где-нибудь тихо-тихо. Но вдруг через несколько лет под влиянием либо дополнительных мутаций, либо попадания в более благоприятные условия они могут начать яростно делиться и образовывать новую опухоль. Такова самая общая схема преобразования нормальной клетки в опухолевую.
Стрельба по мишеням
Даже эта общая схема — ключ к пониманию, что может быть мишенью для борьбы с раком. Собственно, о мутациях в генах, бессмертии, бесконтрольном делении и способности к метастазированию известно уже давно, но поскольку мишенью выступали сами опухолевые клетки целиком, лечение было грубоватым. Опухоль по возможности удаляли, на нее воздействовали химиотерапией (различными лекарственными препаратами) и лучевой терапией. Но и химио-, и лучевая были нацелены на убийство клеток путем разрушения ДНК или других важных частей клеток. Терапия сама становилась убийственной. По словам клиницистов, многие больные умирали не от самой опухоли, а от последствий такой терапии: она разрушительно действовала практически на все клетки организма, особенно быстроделящиеся — клетки крови, эпителия, волос и кожи. А победить рак не удавалось.
Ученые упорствовали, знаний становилось все больше. И сейчас множество лабораторий работают в самых разных направлениях более или менее успешно. Даже несведущему в онкологии человеку вроде понятно, что можно пытаться воздействовать на важнейшие точки процесса образования опухоли. Вероятно, самой привлекательной целью является поломанный геном, ведь все начинается оттуда. «Если побороться за эту часть, возможно, это может стать самым эффективным путем», — размышляет руководитель лаборатории генной терапии Института биологии гена РАН Сергей Ларин. По его словам, теоретически можно вводить нормальные копии измененных или мутировавших генов. Такие разработки ведутся: здоровые гены пытаются внедрить с помощью генномодифицированных вирусов, плазмидных ДНК и проч. Но пока технология моделируется и в лучшем случае воспроизводится in vitro. Ученые еще не нашли способа адресной доставки нужного гена в нужное место. Ведь он может встроиться так неудачно, что сам может активировать или заблокировать гены, способствующие возникновению опухоли или чего-нибудь еще.
Пробуют отключить и бессмертие клетки. Кажется, что это можно сделать, воздействовав на теломеразу и/или на сигнальные пути апоптоза. В принципе можно подобрать ингибитор к теломеразе, чтобы заблокировать ее (ученые, кстати, недавно расшифровали трехмерную структуру этого фермента). «Такие работы ведутся во многих лабораториях, — рассказывает Федор Киселев, — но здесь немало сложностей. Во-первых, не обнаружен природный ингибитор теломеразы, возможно, она блокируется не белком, а другим способом. Вторая проблема — пока не найден рецепт точечного воздействия. Даже если будет подобран синтетический ингибитор, его запуск может уничтожить стволовые клетки». Федор Киселев предполагает, что на теломеразу можно воздействовать с помощью микро-РНК. Как стало недавно известно, микро-РНК заставляет умолкать гены (за это открытие в этом году была вручена Нобелевская премия). Такие исследования ведутся в том числе и в России. Более реальным кажется создание препаратов, способных действовать на апоптотические сигналы, к примеру, путем разблокировки этих путей — тогда, может, удастся-таки заставить опухолевые клетки умереть.
Пока наибольших успехов ученые добились на этапе деления опухолевых клеток. В последние годы стали появляться так называемые таргетные (целевые, специфичные) лекарственные препараты, которые действуют целенаправленно на опухолевые клетки и щадящи для окружающих нормальных. Один из таких инновационных препаратов, герцептин, был разработан в 90−х годах швейцарской компанией «Рош». В России он вышел на рынок в 1999 году. Препарат появился благодаря тому, что лет пятнадцать назад был открыт некий ген, который кодирует белок-рецептор HER2. Эти рецепторы были обнаружены на поверхности опухолевых клеток одной из самых агрессивных разновидностей рака молочной железы — они ловят сигналы, понуждающие клетку делиться. Если рецептор заблокировать, можно как минимум снять агрессивность опухоли. «Ученые придумали, как это сделать с помощью препарата на основе антитела, способного блокировать рецепторы, — рассказывает заместитель директора РОНЦ, профессор Сергей Тюляндин. — Герцептин не вылечивает рак, он решает узкую задачу, но способствует тому, чтобы перевести больного из фатально плохого состояния в состояние некой стабилизации, особенно если мы применяем препарат на ранних стадиях. К тому же антитело (а это часть иммуноглобулина) дополнительно запускает иммунную реакцию. Препарат также способствует уменьшению доз химиотерапии. Герцептин дает шансы таким больным вдвое увеличить отпущенные болезнью годы жизни и ее качество. Препараты других мировых грандов — “Новартиса”, “Астра Зенеки”, “Санофи-Авентис” — такие, как гливек, иресса, также относятся к группе таргетных, значительно улучшающих лечение».
Появились и лекарства, действующие на разрастание сосудов, питающих в том числе и опухоль. В той же компании «Рош» несколько лет назад выпустили авастин, который, по словам руководителя отдела онкологических и гематологических препаратов российского представительства компании Дмитрия Борисова, блокирует рост сосудов вокруг опухоли. Он, словно пылесос, всасывает и уничтожает определенные вещества, которые участвуют в строительстве сосудов. Опухоль ощущает голод, некоторые клетки могут погибать. К тому же этот препарат рассматривается как профилактическое средство против обширного метастазирования.
В Институте биологии гена РАН тоже работают над проблемой. «Известны факторы, активирующие или тормозящие рост сосудов, — говорит Сергей Ларин. — Соответственно, есть два подхода: блокировать факторы роста или добавлять тормозные. Мы работали над тем и другим. Но тормозить у нас пока получается плохо, блокировать — много лучше. Сейчас мы на стадии предклинических испытаний, которые рассчитываем закончить к лету».
Еще одна цель ученых — попытаться пресечь процесс метастазирования. Однако, по словам Федора Киселева, в этом направлении пока еще и фундаментальных знаний маловато. Никто не знает, как запускается этот процесс. Почему клетка может гулять, как кошка, сама по себе и поселяться в различных органах и тканях. Хотя и такие исследования ведутся, в том числе и в РОНЦ.
Прививка от рака
На протяжении всей истории борьбы с раком ученые не переставали задаваться вопросом, почему иммунная система человека, ревностно оберегающая организм от чужих и измененных своих клеток, столь малоэффективна по отношению к опухолевым клеткам. Считается, что она все же убирает те из них, которые вроде бы постоянно появляются в организме. А потом она либо перестает их узнавать, либо ее просто не хватает на столь мощный разгул злодеев. Разумеется, исследователи все время пытались изучить эти процессы и активировать иммунитет против опухоли. «Иммунотерапия — одно из старейших направлений в онкологии, — рассказывает исполнительный директор НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова профессор Владимир Моисеенко. — В середине XIX века Майкл Фишер отмечал исчезновение громадной опухоли у женщины, заболевшей параллельно рожистым воспалением. Фишер увязал эти два факта и попробовал больной с опухолью приложить к небольшой царапине повязку от рожистой больной, надеясь таким образом простимулировать инфекцией иммунитет раковой пациентки. В начале XX века был отмечен случай, когда больную с раком шейки матки покусали собаки и ее провакцинировали от бешенства. На этом фоне был зарегистрирован регресс опухоли. Воодушевленные врачи решили использовать этот эффект: нет, не напускать собак на пациентов, а вакцинировать их. Вакцинация ста больных меланомой ничего не принесла. Об иммунотерапии почти забыли в связи с бурным развитием химио— и лучевой терапии».
Новые знания о механизмах иммунной системы появились сравнительно недавно, в середине 60−х годов. С этого времени стала развиваться новая волна исследований и разработок иммунотерапевтических подходов.
Недавно одна из крупнейших фармкомпаний, «Мерк», выпустила вакцину против рака шейки матки. Когда стало известно, что в запуске этого вида опухоли чаще всего виновен вирус папилломы человека (он встраивается в геном и производит там изменения, приводящие к инициации опухолевого процесса), подумали, что профилактическое вакцинирование против вируса папилломы может предотвратить болезнь. В США решили прививать всех девочек с 9 до 12 лет.
О создании профилактической и лечебной вакцины у нас в России мы писали в «Эксперте» (№24, 2004 год, статья «Пик удачи» [1]). Российские ученые во главе с членом-корреспондентом РАМН Сергеем Севериным разработали вакцину против меланомы. Идея обучать иммунитет борьбе с опухолью не нова, как и идея использовать в вакцине чужие клетки. Но нужно было сделать так, чтобы в человеческом организме появились клетки чужой опухоли, например мышиной. А организм сразу видел чужаков и отторгал их. Северин с коллегами изящно решил эту проблему, использовав специальный гель, который, с одной стороны, защищал мышиные клетки от агрессивного иммунитета человеческого организма, а с другой — позволял им общаться с иммунными клетками homo sapiens, обучая их. Ученые предполагали, что вакцину можно использовать и как лечебное средство после хирургии для предотвращения образования метастазов. Под этот проект была создана компания «Русские биотехнологии», в которую холдинг «Промышленные инвесторы» вложил около 5 млн долларов. Сейчас вакцина проходит вторую стадию клинических испытаний, в частности в питерском НИИ онкологии имени Петрова. После окончания уже можно будет строить некоторые предположения об эффективности, хотя это удел третьей фазы. В институте решили попробовать применить эту вакцину и для больных раком предстательной железы (в «Русских биотехнологиях» была линия клеток с этим видом рака). По словам старшего научного сотрудника Ирины Балдуевой, хотя испытания проводились лишь на пяти очень тяжелых больных с множественными метастазами, все же был получен первый неплохой эффект: все пациенты почувствовали себя лучше, а у одного из них даже наметилось небольшое (до 39%) уменьшение опухоли. Эти исследования получат свое продолжение.
В НИИ онкологии разрабатывают и собственные лечебные вакцины. Одна из них основана на так называемых дендритных клетках, которые обычно участвуют в процессах иммунного ответа. Упрощенно технология выглядит примерно так. Ученые специально выращивают дендритные клетки из стволовых клеток пациента, затем из опухолевых клеток извлекают характерные антигены и нагружают ими дендритные клетки. После этого дендритные клетки подвергаются еще некоторым манипуляциям и в результате выставляют на своей поверхности не только опухолевой антиген, но и так называемый главный комплекс клеточной совместимости, для того чтобы иммунные клетки, изучив врага по этой парочке, стали атаковать опухоль. Только по одному антигену иммунные клетки опухоль не узнают.
В этом же НИИ делают еще одну вакцину — на основе генномодифицированных опухолевых клеток пациента. В эти клетки вставляется специальный ген, который моделирует воспаление, чем привлекает иммунитет к опухолевым клеткам и активирует его. Эти вакцины испытываются на тяжелых больных с меланомой, раком почки, колоректальным раком.
По словам Ирины Балдуевой, то, что у многих пациентов опухоль прекращает прогрессировать и стабилизируется, — уже неплохой результат.
Молекулярный портрет больного
«Из жизни начинает уходить стереотип, что рак неизлечим, — говорит замдиректора по научной работе РОНЦ, членкор РАН Михаил Личиницер. — Новые высокоэффективные препараты в комплексах позволяют продлевать жизнь больных на десять-пятнадцать лет. Еще десять лет назад из ста больных с опухолью яичек выживало только двое, сейчас умирает четверо. Сегодня многие вылечиваются при раке молочной железы. Есть успехи в лечении лейкозов, лимфом, рака щитовидной железы». По словам Личиницера, успехи обусловлены не только инновационными препаратами, но и комплексными подходами с использованием хирургического и лучевого методов исследования. «Прогресс в онкологии достигнут значительный, — считает ученый, — но мы все еще не можем справиться с некоторыми видами опухолей либо не можем гарантировать полное излечение, поскольку случаются рецидивы. В организме могут оставаться клетки, которые выжили после всех примененных методов, эволюционировали и стали еще более сильными, поскольку приобрели устойчивость даже к новейшим разработкам». Считается, что если метастазы не появились в течение в среднем пяти лет, то болезнь можно считать вылеченной. Но бывает, что метастазы появляются и через десять, и через двадцать лет. И эта проблема пока неразрешима.
Сейчас главная концепция онкологии, пожалуй, в переведении болезни из прогрессирующего в регрессирующее состояние, или хроническое. С какими-то опухолями это уже получается. Над другими работают. «Вы только подумайте, геном был расшифрован всего четыре года назад, — восклицает Федор Киселев. — Это значит, что сейчас огромный массив полученных знаний нужно перевести в практическую плоскость, над чем и работает множество лабораторий мира». Изучение генов позволяет разрабатывать таргетные препараты, которые бьют по конкретным мишеням, к примеру белкам, участвующим в процессе образования и роста опухоли. Сейчас пока таких препаратов совсем немного, может, с пару десятков. А генов, участвующих в процессах, как минимум триста. Это не значит, что нужно будет создавать триста новых препаратов. Ведь не все мутированные гены могут быть активно задействованы в процессе. По словам Киселева, нужно будет создать препараты для ключевых генов — пока трудно сказать, сколько их понадобится, может, сотня или сто пятьдесят. Сейчас на это брошены огромные силы как государств, так и частных компаний. В США начат пилотный трехлетний проект, нацеленный на выявление генетической составляющей в природе опухолей, с бюджетом в 100 млн долларов. А полный проект на девять лет предполагает инвестиции в исследования 1,35 млрд долларов. Средства выделяют Национальный институт рака и Национальный институт геномных исследований. Фармгиганты тоже тратят миллиарды долларов. По словам Борисова, рошевские новинки стоили от одного до пяти миллиардов каждая. Однако следует еще учесть, что на разработку только одного препарата уходит примерно десять лет.
«По мере появления новых таргетных препаратов и благодаря умелому их подбору под молекулярный портрет каждого больного лечение будет все более эффективным», — считает Киселев. Это и есть главная концепция современной онкологии. Лечить будут индивидуума, вычислив ключевые гены, активно работающие именно в его опухоли. Но для этого нужно затратить еще немало усилий по созданию как средств диагностики этих генов, так и таргетных препаратов для каждого из них.
www.expert.ru
Subscribe to:
Posts (Atom)